Нда...И смешно и грустно....

[Merrou]

Американская сказка

Д: Папа, а зачем мы напали на Ирак?

П: Потому что у них было оружие массового поражения, дорогая.

Д: Но ведь инспекторы не нашли никакого ОМП.

П: Это потому, что иракцы его хорошо спрятали.

Д: И поэтому мы на них напали?

П: Да. Вторжения всегда работают лучше, чем инспекции.

Д: Но после вторжения мы все равно не нашли никакого ОМП,правда?

П: Это все потому, что оно очень хорошо спрятано. Не беспокойся, мы

что-нибудь найдем, возможно, прямо к выборам 2004.

Д: А зачем Ираку все это оружие?

П: Чтобы применять в войне, глупенькая.

Д: Тогда не понимаю. Если у них есть такое оружие и они хотели

использовать его в войне с нами, почему они его не применили, когда мы

сами на них напали?



П: Ну, очевидно, они не хотели, чтобы кто-нибудь узнал, что у них есть

такое оружие. Поэтому они предпочли погибать тысячами, вместо того,

чтобы защищаться.

Д: Но это же глупо — умирать, имея такое оружие, а не использовать его

против нас.

П: Это другая культура, их невозможно понять.

Д: Не знаю, как ты, а я не верю, что у них было это оружие, про

которое наше правительство говорит, что оно есть.

П: Знаешь, на самом деле это не важно, есть ли у них оружие. У нас

была и другая хорошая причина, чтобы напасть на них.

Д: Какая же?

П: Даже если у них и не было оружия, Саддам Хуссейн был жестоким

диктатором, а это весьма подходящая причина для вторжения в чужую

страну.

Д: А почему это жестокий диктатор — повод вторгнуться в страну?

П: Ну, например, он угнетал свой народ.

Д: Примерно как это делается в Китае?

П: Не сравнивай, пожалуйста, Китай с Ираком. Китай — хороший

экономический партнер, там миллионы людей трудятся за рабскую

зарплату, чтобы корпорации США могли разбогатеть еще больше.

Д: Значит, если страна позволяет эксплуатировать свой народ ради

прибыли американских корпораций, то это хорошая страна, даже если этот

народ и угнетают?

П: Правильно.

Д: А почему угнетали народ в Ираке?

П: В основном, за политические преступления, вроде критики правительства.

Людей, которые критиковали правительство, отправляли в тюрьму.

Д: А разве в Китае происходит не то же самое?

П: Я же тебе говорил — в Китае все по-другому.

Д: А в чем разница между Китаем и Ираком?

П: Ну, например, в Ираке правила партия Баас, а в Китае — коммунисты.

Д: А ты же говорил, что коммунисты плохие…

П: Нет, это кубинские коммунисты плохие.

Д: А почему они плохие?

П: Например, там сажают в тюрьму людей, которые критикуют правительство.

Д: Как в Ираке?

П: Точно.

Д: И как в Китае?

П: Я же говорил: Китай — наш партнер, а Куба — нет.

Д: А почему Куба не стала хорошим партнером?

П: Ну, в начале 60х наше правительство приняло законы, по которым

американцам

нельзя было торговать с Кубой до тех пор, пока они не перестанут

быть коммунистической страной и не станут капиталистами, как мы.

Д: Но если мы отменим эти законы и откроем торговлю с Кубой, разве это

не поможет кубинцам стать капиталистами?

П: Ты тут не умничай!

Д: Я и не думала.

П: Ну, все равно. У них на Кубе еще нет свободы вероисповедания.

Д: Как в Китае?

П: Я же просил — не говори гадостей про Китай. И вообще, Саддам

Хуссейн пришел к власти путем военного переворота, так что он все

равно незаконный правитель Ирака.

Д: А что такое военный переворот?

П: Это когда военные, генералы, силой отнимают власть у правительства,

вместо того, чтобы провести свободные выборы, как это делаем мы.

Д: А разве правительство Пакистана пришло к власти не путем военного

переворота?

П: Ты имеешь в виду генерала Первеза Мушараффа? Ну… Да. Конечно. Но

Пакистан

- наш друг.

Д: А почему мы дружим с Пакистаном, раз его правительство не законное?

П: Я не говорил, что Первез Мушарафф — незаконный правитель.

Д: Ты же только что сказал, что тот, кто пришел к власти, силой отняв

ее у законного правительства, — незаконный правитель.

П: Это только про Саддама Хуссейна. Первез Мушарафф — наш друг, он

помогал нам во время вторжения в Афганистан.

Д: А за что мы напали на Афганистан?

П: За то, что они сделали 11го сентября.

Д: А что они нам сделали 11го сентября?

П: 11го сентября 19 человек, из которых 15 были из Саудовской Аравии,

угнали

четыре самолета и направили три из них на здания, убив при этом 3000

американцев.

Д: А при чем здесь Афганистан?

П: А в Афганистане эти люди тренировались, при диктатуре Талибана.

Д: А Талибаны — это те самые плохие радикальные исламисты, которые

отрубают людям руки и головы?

П: Да, это они и есть. И не только отрубают руки и головы, но еще и женщин

угнетают.

Д: А разве это не им в 2001 году Буш дал 43 миллиона?

П: Да, но это было просто вознаграждение за успешную борьбу с наркотиками.

Д: За борьбу с наркотиками?

П: Да. Талибаны очень нам помогли, не дав афганцам выращивать опиумный

мак.

Д: А как им это удалось?

П: Просто. Тем, кого ловили на выращивании мака, отрубали руки и головы.

Д: То есть, отрубать руки и головы за выращивание цветов — хорошо, а

за что-то другое — плохо?

П: Да. Хорошо, когда они рубят руки и головы за выращивание цветов, но

когда они так наказывают за воровство хлеба — это слишком жестоко.

Д: А в Саудовской Аравии, разве не рубят руки и головы?

П: Это совсем другое дело. В Афганистане царил суровый патриархат, там

угнетали женщин, заставляли их всегда появляться на людях только в

бурке, а нарушивших этот закон побивали камнями.

Д: Но в Саудовской Аравии женщин тоже заставляют ходить в бурке.

П: Нет, там женщины просто носят традиционную исламскую одежду.

Д: А в чем разница? Традиционный исламский костюм, который носят

женщины в Саудовской Аравии — это скромная, но стильная одежда,

которая закрывает все тело, кроме глаз и пальцев. А бурка — злое

порождение патриархата, покрывало, под которым женщина прячет все,

кроме глаз и пальцев. Похоже на разные названия для одного и того же.

П: Ну ладно, нечего сравнивать Афганистан и наших друзей Саудовскую

Аравию.

Д: Но ты, вроде, говорил, что 15 из 19 террористов 11 сентября были из

Саудовской Аравии.

П: Да, но обучались-то они в Афганистане.

Д: А кто их учил?

П: Очень плохой человек — Осама бен Ладен.

Д: А он был афганец?

П: Вообще-то, нет. Он тоже был из Саудовской Аравии. Но он был плохой,

очень плохой человек.

Д: А он, кажется, был когда-то нашим другом.

П: Только когда мы помогали моджахедам выгнать Советы из Афганистана, в

80х

годах.

Д: А Советы — это кто? Та самая злая коммунистическая империя, про

которую говорил Рональд Рейган?

П: Советов больше нет. Советский Союз распался где-то в 90х, теперь у

них есть выборы и капитализм, как у нас. Теперь мы их называем

Русскими.

Д: Так Советы, то есть Русские — они наши друзья?

П: Ну, не совсем. Они были нашими друзьями много лет, после того, как

перестали быть Советами. Но когда они отказались поддержать наше

вторжение в Ирак, мы на них рассердились. Мы еще рассердились на

французов и немцев, потому что они тоже не помогли нам воевать.

Д: Так французы и немцы тоже плохие?

П: Не совсем плохие, но достаточно для того, чтобы переименовать

французскую картошку и тосты в «свободные».

Д: А мы всегда переименовываем еду, когда какая-нибудь страна не

делает того, чего мы хотим?

П: Нет, так мы поступаем только с друзьями. На врагов мы нападаем.

Д: Но Ирак же был нашим другом в 80х.

П: Ну, какое-то время был.

Д: А Саддам Хуссейн тогда уже правил Ираком?

П: Да, но тогда он воевал с Ираном и поэтому был нашим другом. Временно…

Д: А почему это делало его нашим другом?

П: Потому что тогда нашим врагом был Иран.

Д: Это когда он травил Курдов газом?

П: Да, но поскольку он тогда воевал с Ираном, мы закрывали на это

глаза, чтобы он понял, что мы его друзья.

Д: То есть, тот, кто воюет с нашими врагами, автоматически становится

нашим другом?

П: В основном, да.

Д: А тот, кто воюет с нашими друзьями — наш враг?

П: Иногда это так. Но если мы можем заработать на продаже оружия обеим

сторонам — тем лучше.

Д: Почему?

П: Потому что война полезна для экономики, а значит, и для Америки. И

потом, раз Бог на нашей стороне, то любой, кто против войны ?

безбожный антиамериканский коммунист. Теперь понимаешь, почему мы

напали на Ирак?

Д: Думаю, да. Потому что так хотел Бог, правильно?

П: Да.

Д: А как мы узнали, что Бог хочет, чтобы мы напали на Ирак?

П: Ну, видишь ли, Бог лично разговаривает с Джорджем Бушем и говорит

ему, что делать.

Д: То есть, получается, что мы напали на Ирак потому, что Джордж Буш

слышит голоса у себя в голове?

П. Да! Наконец-то ты поняла, как устроен мир. А теперь закрывай глаза,

устраивайся поудобнее и засыпай.